Танцевать под дождём

Акроновский врач-офтальмолог Яна Андреевна СОРОКИНА имеет уже солидный стаж работы. А называть её по отчеству никак не получается. Потому что она открыта, весела, подвижна, очень эмоциональна и выглядит как девчонка. Она из поколения тридцатилетних – особого поколения. Они понимают жизнь и любят её. И ищут себя в ней каждый по-своему.

 

Спонтанный выбор

- Яна, вы новгородка?

- Нет, я из Малой Вишеры. Приехала, поступила в медицинский институт. Я подавала документы в Санкт-Петербурге, в Первый медицинский и в ИМО НовГУ в Новгороде. По баллам прошла и туда, и туда - я закончила школу с серебряной медалью, у меня была одна четвёрка – по физике. Честно признаться, не очень хотела быть медиком, изначально хотела поступать в театральный, или на журфак, металась. Скажем так, мама настояла на медицинском. Общежитие не давали ни в Питере, ни в Новгороде, потому что семья полная. Снимать квартиру в Питере было дорого. С мамой решили, что я останусь здесь, а через год, может быть, переподам документы. А я про себя думала, что через год поступлю туда, куда хочу сама.

- Но этого не случилось, и медицина от вас никуда не делась?

- Отучившись полгода, с подружкой поднимаюсь в деканат, чтобы забрать документы. Простояла минут двадцать и не решилась войти. Так я закончила медицинский институт. Шесть лет учёбы были интересными, я была старостой группы, старостой потока. Вся активность, всё движение были в институте.

- Специализация была вашим сознательным выбором?

- Изначально я хотела стать педиатром. Я очень люблю детей. И до 6-го курса упорно шла с целью, что я буду педиатром. Потом меня переклинило стать акушером-гинекологом. Я даже статьи писала, мои работы есть в сборнике НовГУ. Но когда мне сказали, что я должна буду делать ещё и аборты, я поняла, что в акушерство пойти не смогу. Я против таких вещей, я человек эмоциональный, расстраиваюсь, переживаю. И на предварительном распределении на вопрос: кем ты будешь? – я ответила: офтальмологом. Это решение было спонтанным.

- За девять лет работы не пожалели о внезапно принятом решении?

- Тогда, честно хочу сказать, я понимала, что буду смотреть глазки, проверять остроту зрения, но я не понимала, что у меня будет очень интересная профессия, я буду любить смотреть зрительный нерв, что мне моё занятие будет очень нравиться. Так как институт закончила хорошо, диплом без троек, нужно было пересдать на красный диплом только два экзамена, но не стала этого делать - я спокойно поступаю в ординатуру на бесплатное отделение. Хотя и такая мысль приходила: вот закончу институт, отдам диплом маме и буду учиться там, где хочу. Наверное, это было глупо.

В ординатуре я не осталась, сразу забрала документы и перевелась в интернатуру. Потому что хотела уже сама зарабатывать, сидеть ещё два года на шее у родителей мне не хотелось, тем более у меня есть сестра, считала, что надо помогать родителям. В 2014 году закончила интернатуру и сразу подала документы в ординатуру. Я знала, что могу выйти на работу и заочно учиться в ординатуре. И у меня есть сертификат и интернатуры, и ординатуры.

«Неформальный» доктор

- Где вы работали, обучаясь в ординатуре?

- Уже на «Акроне». С ноября 2014 года я работаю в Медицинском центре «Акрон». Почему так получилось? Моя подружка, окулист, мы с ней вместе учились, проходила интернатуру на базе поликлиники «Акрон». В августе она сломала руку и попросила меня выйти туда на медосмотры. Я как раз искала работу, позвали в «Оптику», но там, казалось, скучно, и я согласилась на её предложение. Приезжаю на площадку «Акрона», в 122-й корпус, чтобы оформиться, иду в отдел кадров. Туда заходит наш бывший главврач Владимир Александрович Маяцкий. Он на меня смотрел и долго улыбался. Я приехала в спортивном костюме, с хвостиками. Я маленького роста и выгляжу моложе своего возраста. Кажется, он подумал, что мне лет 17. Отвёл меня в кабинет медосмотров. Мне было предложено подумать: может быть, захочу остаться здесь работать. И я устроилась на ставку окулиста. Отработала шесть недель, пока моя коллега была на больничном.

И мне предложили остаться на «Акроне», потому что собирались открывать вторую ставку окулиста. Я согласилась и через две недели уже вернулась в Медцентр на Менделеева на ставку доктора. А моя коллега сначала ушла в один декрет, затем вышла на полгода на работу, ушла во второй декретный отпуск и уволилась. И так девять лет я работаю одна, вторую ставку окулиста убрали.

- Долго привыкали, через какое время почувствовали себя уверенно в профессиональном плане?

- В первый год часто расстраивалась. Поначалу, когда пациенты приходили, они смотрели на меня и спрашивали: доктор, а вы точно институт закончили? вы не студентка-практикантка? Может быть, у меня была какая-то неуверенность в себе, и я очень сильно переживала. Но справилась. Но и до сих пор, когда приходят платные пациенты из города, они садятся не ко мне, а к медсестре, которая им объясняет, что она не доктор. И на вопрос: а вы точно доктор? – я уверенно отвечаю: да, доктор, и уже со стажем.

Не могу сказать, насколько я хороший  доктор, наверное, об этом должны судить пациенты. У меня нет зазнайства, что я самая лучшая. До сих пор советуюсь с коллегами. Я не боюсь пациентов. Люди ходят, записи полные.

Я не совсем формальный доктор. У меня все пациенты 50+, 60+. И все мои бабушки у меня – девушки, дедушки – молодые люди. У меня с ними тёплые отношения, они мне доверяют, и я очень спокойно чувствую себя на своём рабочем месте.

Когда я в первый раз сама обнаружила отслойку клетчатки, и мой пациент, приехав из Питера, сказал, что я молодец, вовремя обнаружила, а питерские врачи меня похвалили, сказали: у вас хороший доктор – мне было очень приятно, эмоционально. Да я до сих пор радуюсь, когда всё хорошо. Я люблю свою профессию, правда. Это интересно – смотреть глазное дно, зрительный нерв. Когда ты помогаешь человеку, и он потом говорит тебе спасибо за то, что зрение вылечила, – это здорово. Понятно, что я не могу сама делать операции, хотя хотела быть оперирующим офтальмологом – катаракты, глаукомы. Мечтала об этом, когда проходила интернатуру на базе стационара в «Азоте» и областной больнице. Но, возможно, всё ещё впереди. Да, я делаю манипуляции, колю в глаза уколы, промываю каналы, удаляю инородные тела. Но желание оперировать остаётся. Я очень хочу развиваться в своей профессии.

Везде успеть

 - Судя по вашим эмоциям, вы – человек творческий, увлекающийся. Много чем занимаетесь помимо работы?

- У меня много хобби и увлечений. Честно, до сих пор не могу сказать, что я отказалась от своей мечты идти в театральный. И даже недавно, весной, прошла прослушивания в ДК «Город» и сейчас хожу в театральный кружок. Занятия один раз в неделю. Пока ещё выступлений, спектакля у меня не было. Но мне нравится, я чувствую, что это моё.

Ещё я занимаюсь в студии танца «Эйфория». Разные стили. Танцую я с детства, и в школе мне это нравилось. Без танцев я не могу, музыку слушаю постоянно. В Новгороде с 18 лет занималась разными стилями: была современная хореография, пилон - но это больше спортивная акробатика. Потом ушла в вог – хореография, движения под влиянием балета, джаза, современного танца. Вогом долго занималась, были поездки, балы. Сейчас занимаюсь хай хиллсом - это танцы на шпильках, интересно, развивает равновесие, координацию. Единственное, что не пробовала, это хип-хоп - более дерзкий, мужской стиль.

- И это, видимо, не все ваши увлечения?

- Три года занимаюсь английским языком, сейчас онлайн. Хочу выучить китайский. Хочу съездить в Китай. Вообще, люблю путешествовать. Была в Париже, Амстердаме, Гамбурге, Брюсселе, Стокгольме… С детства была мечта подняться на Эйфелеву башню. Поднялась и выпила там какао. Это, знаете, как закрытый гештальт. В Турцию и Кипр ездили на отдых. В Европе посетила десять стран.

Ездили и по путёвкам, и просто автобусом с подругой. Брали, например, тур на пару-тройку дней, две страны посещали и дальше путешествовали автобусом. А вот автостопом не пробовала.

Ещё мне нравится моделинг. Соглашаюсь, если приглашают на фотосессии. Что ещё? Спортом занимаюсь, хожу в спортзал, участвовала в «Горячих головах».

Профсоюзная Снегурочка

- Когда же вы умудряетесь заниматься в профсоюзной Молодёжке?

- В молодёжном профактиве я занималась больше, когда не ходила в театральный кружок и меньше уделяла внимание танцам. Признаюсь, было ощущение, что ничего не успеваю. Уходила из дому в шесть утра, шла на работу, а работаю не только на Менделеева, но ещё езжу на «Акрон» на медосмотры. Рабочий день у меня начинается с восьми утра и заканчивается в шесть вечера, три раза в неделю. И два раза в неделю работаю с восьми до двух. После всех занятий домой приходила когда в одиннадцать вечера, когда в двенадцать.

А в молодёжном профактиве что только ни делали. Это и школа профактива - в областной федерации профсоюзов и ездили в Любытино. Базу «Радуга» убирали каждый год на субботниках. Очень много было разных мероприятий. Это интересно, это в любом случае даёт развитие. Считаю, что любая вещь, где ты можешь получить новую информацию и новый опыт, очень полезна. А я на месте сидеть не могу.

- Что особо запомнилось?

- Встречи Нового года. Теперь уже традиция – предновогоднее посещение и поздравление детей работников. Я это начинала, была первой профсоюзной Снегурочкой. Мне это всё важно, я это всё люблю.

Ещё в Молодёжке познакомилась немного с журналистикой. Брала интервью у наших ветеранов ко Дню химика: выпуски «Как всё начиналось». Очень много всего узнала от ветеранов, многое открыла для себя. И мне было с ними очень комфортно разговаривать, потому что я их всех знаю.

Пишу стихи. В молодёжном профактиве писала стихотворные поздравления по разным поводам.

Вообще, я много времени проводила в профкоме, и это, честно признаюсь, было как семья, дом. Очень много новых друзей появилось, благодаря Молодёжке.

Поколение 90-х

- Как вы видите своё ближайшее будущее и перспективу?

- В любом случае я вижу себя матерью и женой. Семья для меня главное. Я очень много времени провожу со своей племянницей Алисой, в августе ей будет семь лет. Это дочь моей сестры Кристины, они живут в Новгороде. На днях был выпускной в детском садике, не могла пропустить. Я была у неё на родах, она для меня как дочь, честное слово. Люблю её как собственного ребёнка.

Живу я одна, у меня есть кот Марсель – толстый, вислоухий британский кот. Предполагаю, что в ближайшие годы выйду замуж. Но это не значит, что на этом остановлюсь и ничем не буду заниматься.

Мои мамочка и папочка живут в Малой Вишере. Летом они «тусят» на даче, в выходные ездила к ним, помогала сажать картошку. Родителям надо помогать – как же без этого?

- В медицину вы пошли по стопам родителей?

- В нашей семье медиков нет. Мама, Светлана Борисовна, по первому образованию технолог литейного производства. Она из Мурманска. Сейчас она самозанятый человек, занимается оформлением документов, в своё время она получила второе образование, высшее – юридическое. А папа, Андрей Николаевич, по образованию машинист, сейчас работает водителем.

- В кого вы такая эмоциональная, подвижная?

- Не знаю. Папа у меня очень спокойный. Мама эмоциональная, но по-другому, она всё-таки технический человек. У меня дедушка по маминой линии подводник, он из тех людей, кто выжил после аварии на подлодке. Бабушка из Малой Вишеры, с дедушкой они познакомились, когда она приехала в Мурманск. Там родилась моя мама. Семья переехала на Украину, в Сумы, дедушка украинец наполовину. Бабушка с мамой потом вернулись в Малую Вишеру, и мама здесь вышла замуж за моего папу. Дедушка и бабушка умерли, когда мне было 4-5 лет. Второй дедушка, по папиной линии, воевал в Великую Отечественную, в 1944-1945 годах.

- Яна, а как вы относитесь к своему поколению?

- Именно моего возраста? Мы, моего возраста молодёжь, кажется, другие, не такие, как те, кто младше нас. Мы дети 90-х, интересные по-своему. Мы ещё не избалованные, не выпендрёжные, мы попроще, что ли, человечнее. Более понимающие что-то в жизни. Мы больше за здоровый образ жизни, за спорт. Смотрю сейчас на мою племянницу, и меня иногда бросает в шок: что её ждёт? У нас нет зависимости от телефона. Да, у меня есть ВКонтакте, социальные сети, но нет желания накачать губы, сфоткаться и выложить фото.

- То есть, гаджеты для вашего поколения инструмент, а не образ жизни?

- По крайней мере, для людей, с которыми я общаюсь, именно так. Мы ещё чего-то хотим в жизни. За современную молодёжь я боюсь в каком плане? Сейчас их не интересуют профессии, все хотят зарабатывать, но никто не хочет работать. Все хотят делать деньги в соцсетях. Боюсь, будут ли через десять лет такие профессии, как учитель, как медик. Мне немножко страшно.

- В целом вы человек хоть и мятущийся, но счастливый?

- Люблю свою профессию, и даже если приходят мысли её поменять, я не решаюсь. Наверное, я её сильно люблю. Бывают несправедливости, бывает, расстраиваешься. Но потом идёшь к любимым пациентам, всё делаешь, лечишь. И думаешь: я молодец, я помогаю людям. От этого получаешь удовольствие.

Я живу этой жизнью. Это же круто – пить жизнь большими глотками. Можно выйти в дождь, танцевать, не обращая внимания на то, что скажут люди, получать море адреналина. Я счастливый человек.

Наталья МЕЛКОВА

Материал публикуется в рамках совместного проекта газеты «Профсоюз химиков» и интернет-журнала «Портал 53» (portal-vn.ru)