Вечный «особый путь»

Просветитель из поварни

Борьбу с ересью возглавил Иосиф Волоцкий. Полемически острая, богословски глубокая, живо и ярко им написанная, книга «Просветитель» и сегодня остается явлением русской культуры.   

Преподобный Иосиф Волоцкий (в миру Иоанн Санин) родился 12 ноября 1440 года в селе Язвище-Покровское близ города Волока Ламского (ныне Волоколамск). В 20 лет Иоанн избрал путь монашеской жизни.  Он удалился в Боровск, в обитель преподобного Пафнутия, который постриг его в иночество с именем Иосифа.

Вскоре после этого отец его, Иоанн, был поражен тяжёлой болезнью – парализован. Преподобный Пафнутий поручил его заботам сына, что продлжалось 15 лет. А всего Иосиф провёл 18   лет в послушании у преподобного Пафнутия, нёс возложенные на него обязанности в поварне, пекарне, больнице.

По преставлении Пафнутия в 1478 году управление обителью перешло к Иосифу. Но многие из братии Пафнутьевского монастыря отказались принять строгий чин общежития, и тогда Иосиф задумал основать новую обитель в безлюдном, месте. Он удалился в лесную пустошь близ Волока Ламского и там основал обитель по образу монастыря Кириллова. Первый храм обители, в честь Успения Пресвятой Богородицы, был освящён 15 августа 1479 года.

Преподобный устроил строгое и совершенное общежитие. Устав обители, позднее изложенный преподобным Иосифом (Устав опубликован в книге «Послания Иосифа Волоцкого», М.-Л., 1959), сохранил для нас монастырские правила. Основой жизни в обители было отсечение своей воли, полное нестяжание, непрестанный труд и молитва. Всё у братии было общим: одежда, обувь, пища, питие; без благословения настоятеля никто не мог взять в келью ни одной вещи; никто не должен был пить или есть отдельно от других. Все носили худые одежды, у дверей келий не было запоров. Кроме обычного монашеского правила, каждый инок творил до тысячи и более поклонов в день...

Рационалист Схария 

Между тем, после заключения греческой церковью унии с латинской, после завоевания Константинополя турками, Русская земля стала единственной хранительницей  ортодоксального христианства.

Идея эта проникла в сознание русского общества XVI века и укрепилась в нём не просто. В самом конце XV и в начале XVI века ей суждено было выдержать довольно сильный натиск рационалистической критики от так называемых жидовствующих еретиков.

Возбудителем этого движения был иудей Схария*,  прибывший в Новгород в 1470 году с литовским князем Михаилом Олельковичем.

* За недостатком реальных свидетельств. некоторые историки считают фигуру Схарии вообще вымышленной, понадобившейся лишь для того, чтобы показать иноземное, а не отечественное  происхождение ереси – ред.

Схария начал вести беседы с некоторыми новгородскими священниками и мирянами на богословские темы. По словам Иосифа Волоколамского, они начинали с того, что возбуждали в малодушных и слабоверных сомнение в некоторых местах Священного Писания, и прежде всего Нового Завета; соблазняли с помощью книг, осуждённых Церковью, и  пользовались чернокнижием и колдовством, чтобы обольстить неопытные души.

Схария представлял такие аргументы против христианства:

1) как возможно представить и допустить, что сам Бог сошёл на землю и воплотился?

2) Ветхий Завет говорит, что Бог есть един. Как же можно принимать Новый Завет, который говорит, что он троичен?

3) Апостолы писали, что Христос родился в последние лета, а между тем второго пришествия и до сих пор нет…

«Великая Русская земля 470 лет пребывала в православной вере, пока враг спасения, диавол вселукавый, не привёл скверного еврея в Великий Новгород», – пишет в «Просветителе» Иосиф. Но ересь имела поистине всеохватный характер: она затрагивала все стороны вероучения, завладела умами множества людей самых разных сословий и состояний. 

Противозаконное  звездозаконие

Аргументы Схарии произвели неотразимое действие на священника Дионисия, который привёл к Схарии  другого священника -  Алексея. Дионисий и Алексей не только сами обратились в жидовство, но и совратили своих жен и детей. Они хотели было обрезаться, но Схария посоветовал, чтобы они оставались наружно христианами.

Необходимо заметить, что не одними критическими аргументами привлёк к себе он русских последователей. Преподобный Иосиф говорит, что он был «изучен чародейству же и чернокнижию, звездозаконию же и астрологии». Поэтому и последователи его не только криво толковали некоторые «главизны» Божественного писания, но и «баснословна некая и звездозакония учаху и по звездам смотрети и строити рожение и житие человеческое, а божественное писание презирати, яко ничто же суще и непотребно суще человеком».

Алексей и Дионисий успели совратить в новую веру многих священников, дьяконов и дьяков и простых людей в Новгороде. Когда в 1479 году великий князь Иван Васильевич был в Новгороде, ему очень понравились Алексей и Дионисий, он перевел их в Москву - одного протопопом Успенского собора, другого -  попом Архангельского.

В Москве Алексей и Дионисий склонили к своим идеям архимандрита Симоновского монастыря Зосиму, думного дьяка Фёдора Курицына, дьячков Истому и Сверчка, купца Клёнова, невестку великого князя Елену и других. По свидетельству Иосифа Волоколамского, обличавшего их в своем «Просветителе», простейшие   отвергали божественность Христа, считали его простым пророком, а не Мессией, который ещё не приходил, но придет. Другие же, если и не отступали в иудаизм, то научились писания Божественные укорять, «и на торжищех и в домех о вере любопрение творяху и сомнение имеяху» - отрицали необходимость внешней, видимой церкви, иконопочитание и поклонение мощам, монашество, обряды и посты.

По свидетельству Геннадия, епископа Новгородского, и Иосифа эти религиозные вольнодумцы ругались над иконами и крестами,  отрицали Святую Троицу, отвергали Божество Спасителя и Его Воплощение, не принимали спасительных Христовых Страстей, не верили Его Воскресению; не признавали всеобщего воскресения мертвых, отрицали Второе Пришествие Христово и Его Страшный Суд. Они не признавали Духа Святого как Божественной ипостаси.

В борьбе за монополию на благочестие 

Церковь и государство жестоко расправились с заводчиками и выдающимися последователями секты жидовствующих.

По постановлению собора 1504 года сожжены были главные московские еретики. Кроме наказаний еретиков, изданы были полемические сочинения против иудейства. Посольский толмач Дмитрий Герасимов Малый перевёл «Магистра Николая Лира прекраснейшие сказания, иудейское безверие в православной вере похуляющи» (это полемический трактат францисканца, профессора парижского университета, умершего в 1340 году).

Но идея «святой Руси», выдержав атаку рационалистической критики, вслед затем подверглась нападкам учёной критики.

Некоторые греки, остававшиеся при великом князе Василии III после его матери Софии Фоминишны, стали указывать государю, что славянские богослужебные книги исполнены еретических погрешностей. Великий князь обратился к учёному греку Максиму, которого он вызвал для перевода Толковой Псалтири. Максим подтвердил это и получил поручение от великого князя исправить эти богослужебные книги. Максим не только исправил Часословец, Псалтырь, Евангелие, Апостол и Триодь Цветную, но и  выступил с протестом против распространённой в Москве мысли о том, что истинное православие сохранилось только на Руси, что греческая церковь поколебалась в истинной вере, что русским митрополитам незачем ездить на поставление в Царьград. «Священные каноны, к соблюдению которых архиереи обязуются своим рукописанием, - писал Максим, - нигде не учат, чтобы отлучаться им от своего патриарха, доколе этот православно предстоит святой Божией церкви; если в Константинополе вместо православных царей неверные мучители, то первенствующая церковь от вознесения Спасителя и до Константина Великого находилась в таком же положении и не только не осквернялась властью нечестивых, но и сияла среди нечестия, как солнце».

Русские люди, присвоившие себе монополию святости, не особенно благосклонно выслушивали подобные речи. Их раздражали даже и те исправления, которые вносил Максим в их богослужебные книги.

Кончилось дело тем, что Максима привлекли к суду духовного собора за разные его еретические и уголовно-политические деяния. Ему поставили в вину разные неудачные исправления, допущенные им по недостаточному знанию церковно-славянского языка. Максим был осуждён и посажен в заключение, где и провел более двадцати лет.

Преподобный Иосиф выступил как один из вдохновителей учения о Святой Руси как преемнице и хранительнице древнего Вселенского благочестия. «И как в древности Русская земля всех превзошла своим нечестием, так сейчас... она всех превзошла благочестием», – пишет он в «Просветителе».

Ересь жидовствующих была непримиримым и в то же время потаённым отрицанием основ христианства. Это отрицание и было её смыслом и содержанием. Поэтому-то в ней легко обнаружить многочисленные переклички с самыми разнообразными противоцерковными и антихристианскими учениями.

«Жечь и вешать!»

В строгом смысле – и это подчеркивает преподобный Иосиф – «ересь жидовствующих» была не ересью, то есть произвольным искажением христианской истины, а отступничеством – совершенным отрицанием христианства и полной противоположностью ему; то, что это отрицание не декларировалось ясно и открыто, лишь усугубляло опасность.

В 1487 году, 17 лет спустя от начала ереси, в Новгороде пьяные еретики, надругавшись над святыми иконами, обнаружили этим перед православными свое нечестие. Архиепископ Геннадий активно занялся розысками еретиков и искоренением ереси. Найденных жидовствующих, если они приносили покаяние, он подвергал епитимье, упорствующих же отсылал для наказания к гражданским властям.

В октябре 1490 года святитель Геннадий направил антиеретическое послание к митрополиту, а затем – послание к Ростовскому, Суздальскому, Тверскому и Пермскому архиереям, убеждая их требовать безотлагательного созыва Собора и самого строгого суда над еретиками: «Наказание им не должно быть равным с явными еретиками: явного еретика люди опасаются, а от этих как убережёшься? Ведь они называют себя христианами и не обличат себя пред разумным, а вот глупого – съедят. За это им подобает двойная казнь и проклятье... Люди у нас простые, не умеют и об обычных книгах рассуждать – так что лучше не плодить с ними никаких прений о вере. Собор же надо учинить лишь для того, чтобы казнить еретиков – жечь и вешать!».

* Святитель кротостью не отличался. Узнав о существовании инквизиции с её жестокостями, он восхищённо писал московскому митрополиту : «Ано фрязове по своей вере какову крепость держат! Сказывал ми посол цесарев про шпанского короля, как он свою очистил землю! И аз с тех речей и список тебе послал. И ты бы, господине, великому князю о том пристойно говорил» - ред.

Искусство проклинать 

Политическая расстановка сил изменилась. В 1503 году Иоанн III покаялся в прежней слабости к еретикам и просил у духовных лиц прощения.

Когда в конце 1504 года был созван Собор против еретиков. Преподобный Иосиф был главным их обличителем.  Великие князья – Иоанн III и сын его Василий Иоаннович – «с отцом своим митрополитом Симоном обыскали еретиков и повелели злых казнить смертною казнию»*.

* Между тем русское законодательство того времени не предусматривало смертной казни против еретиков. Такая статья появится лишь   в Соборном Уложении царя Алексея Михайловича – ред.

Собор 1504 года определил внести анафему еретикам «в чин Торжества Православия». В чиноположении Недели Православия Троицкой книги из Кремлевского Успенского собора (XV – XVIII вв.) имеется такое проклятие: «Новии еретицы, не верующие в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, и в Пречистую Богородицу, и похулившеи всю седмь Соборов святых отец, Касьян архимандрит Юрьева монастыря, Ивашко Максимов, Некрас Рукавов, Волк Курицын, Митя Коноплёв и их ересеначальствовавшии в русстей земли, и вси их поборници и единомысленници, и развратници православной вере христианстей, да будут прокляты».

Но главным просветительским подвигом святителя Геннадия, безусловно, явилось создание первого полного русского перевода библейских книг, оставшегося в истории русской культуры под именем «Геннадиевской Библии». До этого на Руси не существовало полного свода книг Священного Писания, а  жидовствующие использовали искажённые списки.

Геннадий РЯВКИН

В заголовке: урезание языка Некрасу Рукавову.