Письма из Новгородского замка

Никто не знает точно, что хранит Стокгольмский архив.

В Новгородском музее-заповеднике 11-13 октября при поддержке Российского научного фонда состоялась II научная конференция «Новгород и Новгородская земля. Письменность и книжность». Помимо музея соучредителями конференции выступили Санкт-Петербургский институт истории РАН и Институт славяноведения РАН.

В научном форуме приняли участие ведущие исследователи из Москвы, Санкт-Петербурга, Великого Новгорода, Петрозаводска, Сергиева Посада, Ярославля, Якутска, Минска, Вильнюса. В течение трёх дней было прочитано сорок четыре доклада. Они были посвящены разносторонней проблематике развития письменности и книжности: от изучения памятников древнерусской эпиграфики и берестяных грамот до исследований многочисленных новгородских книжных и юридических памятников.

- Замечательно, что мы уже второй раз собираемся здесь на конференции новой серии, запущенной Новгородским музеем, - сказал во вступительном слове доктор филологических наук, член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник Института славяноведения РАН Алексей Гиппиус. - Когда происходит вторая конференция, уже можно говорить о серии. Замечательно, что Новгородский музей встречает прекрасными результатами: открыт новый Музей письменности, вышел сборник докладов первой конференции, изданный весьма изящно и с большим вкусом. Мы надеемся, что это будет не только новая серия конференций, но и новая издательская серия Новгородского музея. Поскольку труды двух других конференций - «Новгород и Новгородская земля. История и археология» и «Искусство реставрации» - всегда становятся событием в научной жизни. И роль Новгородского музея как консолидирующей силы в исследованиях Новгорода в этом прекрасно проявляется. Важно, что эта конференция обладает широкой проблематикой и показывает всю панораму новгородской письменности. Программа устроена таким образом, что в ней представлены доклады, посвящённые памятникам, относящимся ко всем десяти столетиям, это тысячелетняя история новгородской письменности.

Доклады, действительно, были интересные. Музей предоставил возможность не только участникам, но и всем интересующимся присутствовать на конференции в режиме онлайн.

Тех, кто не смог этого сделать, мы хотим познакомить с двумя выступлениями на конференции. Двое исследователей, старшего и младшего поколений - доктор исторических наук, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Зоя Васильевна Дмитриева и аспирант, младший сотрудник НИЦ Новгородского государственного университета Елизавета Попова – посвятили свои доклады одной теме: исследованию Новгородского оккупационного периода 1611-1617 годов.

Делагарди увёз новгородский архив

- Широкая проблематика конференции позволила мне ещё раз обратиться к уникальному собранию Новгородского оккупационного архива, с материалами которого мне приходилось довольно долго работать в Стокгольме - начала свой рассказ Зоя Дмитриева. - В настоящее время Новгородский оккупационный архив 1611-1617 годов является одним из крупнейших собраний русских документов приказной документации первой четверти XVII века, в том числе и актов. Собрание хранится в Стокгольме, в Государственном архиве Швеции – Рейхсархиве. Оно включает материалы управления Новгородом и Новгородской землёй в годы шведского пребывания в городе. В июле 1611 года, как известно, шведский военачальник Якоб Делагарди занял город и заключил соглашение с новгородским дворянством о переходе города под протекцию шведского короля. А после подписания Столбовского договора в 1617 году Делагарди, покидая город, вывез собственно «свой» архив, Приказной архив, который он возглавлял, в шведскую Ливонию, а затем в Швецию.

Часть новгородского актового архива Смутного времени, отметила Зоя Васильевна, сейчас хранится в архиве Санкт-Петербургского института истории РАН в коллекции Сергея Васильевича Соловьёва. Он, профессор Гельсингфорсского университета, в конце 1830-х – начале 1840-х годов путешествовал по Швеции – были организованы археографические экспедиции с целью выявления русских документов в архивах и хранилищах Швеции. Среди бумаг Делагарди в Стокгольме он обнаружил огромный архив новгородской Приказной избы. Небольшую часть документов, немногим более 150, он вывез. В 1920 году этот архив был описан. Со временем Соловьёв свою коллекцию, в том числе новгородские акты, передал в Археографическую Императорскую комиссию, которая является частью архива института истории РАН. Зоя Васильевна называет документы: это всевозможные отписки об исполнении отдельных поручений о посеве, сборе, посылке хлеба государевой житнице, записи, памяти, выборы и т.д.

Введение этого большого комплекса новгородских документов в научный оборот начинается уже в первой половине XIX века. Все исследователи, которые занимались историей Смуты или историей Новгорода XVII века, обращались к этому архиву.

Важнейшим этапом в изучении новгородских материалов стало их полное научное описание в Стокгольме. Оно в течение десяти лет было проведено двумя шведскими археографами при самом активном участии российского историка Адриана Селина.

- Для того чтобы представить масштабы сохранившегося комплекса, кратко обозначу документы, - продолжает Зоя Васильевна. - Вся совокупность материалов сформирована в двух сериях. В первую вошли кодексы, написанные, как правило, в тетрадях, в четвёртую долю листа. Это приходные и расходные книги, книги сбора судной пошлины, обыскные, отписные, дозорные, винные, пивные, таможенные и прочие книги. Их всего 143 единицы хранения. Казалось бы, не так много, с одной стороны. Но с другой стороны, каждая единица хранения могла включать по нескольку книг. И поэтому это число надо увеличить в несколько раз. Этот состав сборников полностью отражён в описи, которая в 2005 году была опубликована.

Докладчик отмечает, что эта опись, в отличие от наших, имеет особенность и большое преимущество. Помимо заголовков, датировки, количества листов составители в каждом случае ещё дали аннотацию содержания и формуляр на языке документов. Все описи составлены на английском языке.

Во вторую серию вошли актовые источники, сформированные в делопроизводстве в свитках-столбцах. Их по описи 368. Столбцы имеют в своём составе от 3-4 до 100 актов. Это огромный массив. В составе второй серии многочисленные дела о поместьях – челобитные о поиске поместья, справки из разрядного и поместного приказов, выписки, фиксировавшие расспросы соискателей, росписи жалованья, судные дела, в том числе уголовные - о разорении церквей, убитых и ограбленных монахах, о расхищении денежной казны и других злоупотреблениях должностными лицами, купчие и другие многочисленные источники. Эта опись – более 600 страниц - была опубликована в 2009 году.

Давайте вместе с Зоей Васильевной Дмитриевой удивимся, представив всю совокупность этих материалов: Новгородский оккупационный архив, который находится в Стокгольме, содержит более 30 000 страниц и 7 000 в свитках. В общей характеристике новгородских материалов, данной шведской исследовательницей, говорится, что они «имеют отчётливо выраженную социальную функцию и отражают аспекты повседневной жизни людей».

Примечательно, что после описания весь материал двух серий был выложен на сайте Рейхсархива. По словам Зои Дмитриевой, на сегодняшний день это единственный приказной архив, полностью доступный для изучения.

И радоваться бы всем учёным-исследователям и просто желающим познакомиться с подробностями жизни новгородцев при Делагарди. Но – есть загвоздка, да ещё какая! Широкий читатель не умеет читать скоропись XVII века. Да и исследователями только незначительная часть этого богатейшего собрания сейчас используется.

- Я знаю, что необходимо приложить огромные усилия, чтобы этот уникальный комплекс стал доступным широкому читателю, - говорит Зоя Васильевна. - Как я вижу введение в научный оборот этого комплекса? Прежде всего, надо перевести на русский язык две описи. В 2008 году такая работа была частично сделана. Первая опись была переведена на гуманитарном факультете Новгородского университета. Думаю, это была ученица Геннадия Михайловича Коваленко при участии Адриана Селина и Галины Антоновны Победимовой. Второе направление, которое я вижу, это подготовка публикации документов из этого архива. Она может быть тематической или хронологической. Но для этой цели, конечно, должен быть создан коллектив, способный выполнить эту работу. Думаю, что костяк этого коллектива должны составлять студенты Новгородского университета, которые должны уметь читать не только русскую скоропись XVII века, но и немецко-шведский язык, потому что все пометы при делопроизводстве делались не только на русском, но и на шведском языке. Для этого необходимо настоящее знание немецкого и шведского языка.

Важность детального знакомства с архивом состоит и в том, что кодексы, хранящиеся в нём, позволяют изучить не только содержание документов, извлечь информацию, но и изучить саму систему делопроизводства: как создавался документ, какова была реакция. Особенно, по словам Дмитриевой, интересны судные дела, как реагировала на заявления русско-шведская администрация.

Зоя Васильевна называет комплексы, которые можно издать. Прежде всего, челобитные, которые составляют значительную часть архива – 25% всей второй серии.

- Каждая челобитная – это отдельная, конкретная ситуация, - рассказывает она. - Челобитные составлялись площадными подьячими, старостами, целовальниками, и что интересно – на обороте челобитных очень часто есть решение властей. О чём просили новгородцы администрацию? О поверстании поместья, об уплате налогов, об уравнении налогов с другими крестьянами, о невзимании корма с новгородских людей в связи с разорением их земель воровскими людьми, о выдаче жалованья и т.д. С моей точки зрения, челобитные ещё интересны своим эмоциональным настроем, они не оставляют равнодушным.

Несколько примеров, которые приводит Зоя Васильевна, подтверждают её слова. Вот челобитная одного из подьячих Старорусского уезда, который из разорённой Старой Руссы бежал в Новгород и обращается к Якову Понтусовичу и князю Ивану Никитичу: «Пожалуйте меня для моей бедности, велите мне быть в Великом Новгороде в разряде и поместном приказе, в рассылочных подьячих, чтобы я, волочась, и вдосталь вконец не погиб, государи великие бояре, смилуйтесь, пожалуйста». Какова резолюция? «Я думаю, что вы взяли в подьячие. Взять – порука крепкая». То есть, чтобы взять подьячим в Избу, нужна была порука.

Иногда челобитные содержат совершенно нестандартные житейские ситуации. Крестьянин Шуйского погоста в июне 1611 года привёз в Новгород деньги, собранные с погоста, «и уплатил эти деньги в казну новгородскую, погоста данные оброчные деньги на нынешний и на 120 год». А когда возвращался, был, наверно, в расслаблении. Он уронил сумочку с покупками и распиской за деньги, которые уплатил. «И мои покупочки были в этой сумке, и той, государи, сумочки найти не могли, и мне, государи, бедному, в волость приехать без отписей не уметь. Вконец погиб. И чтобы мне, бедному сироте, вконец не погибнуть, дайте мне новую отписку». И что, вы думаете, на обороте? «Дать другая отпись».

Помимо челобитных, по мнению доктора исторических наук, интересным для издания может быть комплекс дозорных, обыскных книг. Они отражают не только систему сбора налогов, это документы самой общины, они показывают весь спектр состояния новгородских земель на протяжении довольно длительного времени: и география, и имена людей, и состав общины, и полное участие крестьян в системе налогообложения.

А ещё она обращает внимание на то, что о монастырях в Смутное время мы знаем очень мало. И «новгородские материалы, если к ним отнестись пристально, могут создать ещё один большой комплекс для изучения истории монастырей, которых было много на Новгородской земле».

Толмач – не переводчик

Доклад новгородской аспирантки Елизаветы Поповой назывался «Письма Якоба Делагарди: опыт исследования и перспективы изучения шведской оккупации Новгорода».

- Многие исследователи, отечественные и зарубежные, зачастую базируются исключительно на Новгородском оккупационном архиве в Стокгольме, - замечает она, - но часть его находится в Санкт-Петербургском институте истории РАН. Необходимо помнить и о том, что есть письма Якоба Делагарди, которые были написаны разным людям: шведскому королю, канцлеру Акселю Оксеншерна, воеводам, членам семьи. Письма не находятся в одном месте. Например, огромная часть хранится в отделе древностей Тартуского университета, их необходимо изучать и вводить в научный оборот.

Так же, как и Зоя Васильевна Дмитриева, Елизавета Попова констатирует, что трудность заключается, действительно, в том, что письма написаны на немецком и шведском языке, причём это старошведский и старонемецкий язык. Лишь незначительная их часть  ещё до революции была введена в научный оборот. Другая часть писем опубликована, хранится в Таллиннском городском архиве. Но беда в том, что они не переведены, это репринтные издания на шведском.

А между тем наши исследователи, изучающие Смуту, Яков Николаевич Рабинович и Геннадий Михайлович Коваленко, отмечали, что с этими документами необходимо работать.

Елизавета предложила поговорить о письмах Делагарди, которые хранятся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в Москве. Дело 3 в фонде 96 представляет собой письма Якоба Делагарди, написанные шведским офицерам в ноябре 1613 года. Письма – перенятые, не довезённые до адресата, изъятые у гонца и отправленные в Москву, чтобы посмотреть, какую информацию направляет Делагарди и какова ситуация в Новгороде в целом. Всего в папке 6 писем. Елизавету заинтересовал опыт их исследования.

- Ещё в XVII веке, точнее, в декабре 1613 года, были сделаны переводы пяти из шести перехваченных писем, - сообщает она. - Однако, говоря - переводы, не стоит думать, что это полный текст писем. Переводы - короткие записи, они были сделаны переводчиком Еремеем Еремеевым, как следует из пометки на обороте. Кто он? Еремей Вестерман - переводчик немецко-голландского происхождения, находился в Москве с июня 1613 года, по большей части был толмачом. Может быть, поэтому записи короткие, дающие мало информации.

Краткие записи выглядят примерно одинаково. Написано от кого – Якоба Делагарди (он пишет - Якоба Понтуссона) и кому. А дальше формулировка, к примеру – «о здоровье». На этом завершается «перевод» Еремеева. В редких случаях текст чуть подробнее – «о грабеже, ограбили лошадей», или что «на Новгород идёт с огромною силой Дмитрий Трубецкой».

- Эти схематичные короткие описания перекрываются в XVIII веке, благодаря Карлу Мерлину, - продолжает Елизавета. - Он пишет краткие, но ёмкие регистры, современным языком говоря – аннотации, которые более подробно проливают свет на то, что представлено в письмах.

О Карле Мерлине известно немного. Он был сыном пастора Финляндской губернии, учился в разночинной гимназии, потом поступил в Московский университет, с 15 апреля 1790 года определён в Московский архив Коллегии иностранных дел. Он стал актуариусом без жалования. 30 апреля 1794 года ему был дан чин переводчика со шведского языка. К его переводам, например, относится «Краткая история королевской шведской фамилии имянуемой Густавов».

- Он делает перевод, проводит работу над перепиской Якоба Делагарди, - уточняет Попова. - Судя по датам, которые стоят на листах, период его работы над письмами приходится на 9 – 23 июля 1790 года.

По её словам, благодаря Карлу Мерлину мы имеем не только копии писем, которые он сделал, но и краткие записи, аннотации, выполненные аккуратным прописным почерком. Красноречивая формулировка «о здоровье» уже нигде не присутствует.

Так что же в письмах Якоба Делагарди? Шведским офицерам, начальникам он пишет, например, о поместьях и жаловании - о необходимости привлекать на шведскую службу и сохранять за служащими их поместья (мызы, усадьбы). Делагарди - делает вывод аспирантка - был лояльным по отношению к тем, кто поступал на шведскую службу. В переписке с наместником – речь о необходимости содержать ровно столько войска, насколько хватает средств, и  военачальник запрещает поступать по-другому. И ещё – что о чём-то донесёт королю. Письмо к воеводе – о необходимости снабжения посыльных питанием и фуражом.

Два из шести писем имеют отношение непосредственно к истории Новгорода периода шведской оккупации. Вот жалоба поступила от крестьян о том, что шведские служилые люди украли лошадей. Резолюция Делагарди: лошади должны быть возвращены крестьянам. В следующем письме сообщение о том, что войско под командованием Трубецкого в Торжке. Делагарди требует от Горна помощи, говорит о необходимости отправиться в Новгород, чтобы город укрепить, а также о нестабильной ситуации в Старой Руссе.

- Одно из писем - поразительное, - не скрывает эмоций Елизавета Попова. – Оказывается, не все письма были адресованы офицерам. Это письмо личного характера, и оно полно трогательности и нежности. Он пишет Анне Ларс из Новгорода, о том, что, к сожалению, не может приехать на крестины. Его пригласили в качестве крёстного дочери этой женщины. Он пишет, что он бы очень хотел приехать, но в назначенное время у него это не получится. И поэтому он просит вместо себя кого-то назначить воспреемником, он берёт на себя функции крёстного отца, но просит, чтобы кто-то выполнил эти действия за него, и когда он вернётся, он обязательно сразу же приедет к своей крестнице и ещё привезёт подарки.

Регистры, выполненные в XVIII веке Мерлином, заключает Елизавета Попова, позволяют более подробно понять суть писем Якоба Делагарди. Отправителя, добавим, место пребывания которого указывалось: Новгородский замок, то есть - Новгородский кремль.

«В следующей жизни»

Дарья Терешкина, доктор филологических наук, ведущая вечернее заседание конференции, поблагодарила докладчицу за выступление, заметив, что присутствующие обратили внимание на её «гуманное отношение» к персоне шведского военачальника.

Анонсы писем, сделанные в разное время «толмачом» Еремеевым и профессиональным переводчиком Мерлином, всё-таки не дают полного представления о посланиях Якоба Делагарди. Письма-то целиком так и не переведены. На этом заострила внимание Зоя Васильевна Дмитриева, обратившись к юной коллеге Елизавете Поповой. Вот такой у них состоялся диалог. Доброжелательный. С лёгкой иронией. И юмором. С обеих сторон.  

- Вы в какой перспективе можете читать эти документы? Есть такая возможность? – спрашивала Зоя Васильевна.

- Я занималась исключительно Новгородским оккупационным архивом, русской скорописью. Планируется идти дальше, изучать язык. Тогда смогу.

- Это как? Даже шведские археографы не всегда читают шведскую скоропись начала XVII века. Вы считаете возможным – в этой жизни это изучить?

- В следующей постараюсь, - подхватила шутку аспирантка. – Но я же вначале сказала, что это должен быть коллектив, одному человеку, как по мне, это непосильно. Но если очень захотеть, то можно постараться.

- Коваленко у вас читал скоропись? Надо подумать о том, что школа нужна какая-то.

- Надо. Согласна.

Наталья МЕЛКОВА

На заглавном снимке: Портрет графа Якоба Делагарди неизвестного автора. 1606 г. Национальный музей, Стокгольм

Поделиться: